Найти себя [СИ] - Александра Черчень

— Не поняла… — озадаченно пробормотала хондрия. — Это… что-то вроде удочерения?! Но зачем вам это?!

— Потому что, как ты верно сказала, между тобой и моей женой есть связь, — наклонился вперед рыжий и неожиданно жестким тоном закончил. — С её стороны — материнский инстинкт, который так просто погаснуть не может. А я не желаю допускать вероятности того, что Ирьяну смогут тобой шантажировать, чтобы добраться до меня, к примеру.

— Вы утрируете, лорд цай Тирлин.

— Нет, милая Лилада, это вы немного недопонимаете ситуацию.

— А что, вы что-то сумеете противопоставить тем же арахнам?! — возмутилась Лада. — Вы?! Одинокий ученый без «стенки» за спиной? Уж извините, уважаемый, но такая постановка вопроса вызывает лишь скептицизм.

— Зря, — спокойно ответил Ринвейл, ни капли не оскорбившись более чем прозрачным намеком Лилады о его бесполезности в текущей большой игре. — Вы, милая девочка, знаете лишь то, что знает моя супруга.

— Хотите сказать, что Ирьяна чрезвычайно мало осведомлена о деятельности и истиной личности своего спутника жизни? — открыто ухмыльнулась хондрия, обнажая неприятные, острые, треугольные зубы.

— Мне казалось, что такие выводы ты могла сделать и сама, — скрестил руки на груди мой муж, безбоязненно откидываясь на упругую и совсем не липкую паутину за спиной. — Хотя бы на основании воспоминаний Ири. Кстати, ведь словарный запас у тебя тоже её, верно?

— Да, — нехотя буркнула паучонка, перебрав лапами, которые едва слышно постукивали друг о друга острыми зацепами-крючками на концах ножек. — Всё, что я знаю и умею, досталось от Ирьяны: генетическая память, плюс мой небольшой личный опыт, который я потихоньку приобретаю.

— Но тебе уже не двенадцать лет, так? — тихо спросила я, решив все же влезть в разговор. — Ощущаешься старше.

— Не намного, — всё так же не особо доброжелательно отозвалась Ладушка, которую явно смущало то, что разговор так круто вильнул в сторону. — Примерно тринадцать-четырнадцать.

О-го-го! Да моя девочка уже подросток. Со всеми вытекающими последствиями и сложностями, в виде протестов против «навязывания мыслей и идей». Ну и, учитывая возраст, хейлары наверняка стали чем-то вроде кумиров.

Весело.

Судя по тому, как чуть заметно поджал губы муж, он тоже понял, чем нам с ним это грозит.

Всё же, как быстро она растет. И… как необычайно меняется. Интересно, что же в итоге получится из юной королевы хондриев, которая первый раз укусила драконицу, а не свою биологическую родительницу?

Но героический Вейл всё равно не отказался от своей затеи!

— Лада, — очень мягко начал он, доброжелательно улыбаясь. — Я бы не хотел, чтобы это выглядело посягательством на твою свободу или чем-то подобным. Просто пойми и ты нас. Видишь ли, сейчас имеет место замкнутый круг. Ты дорога Ирьяне, а за Иру отдам жизнь я. Но одновременно с этим мне вовсе не хочется это делать из-за…

Вейл ненадолго завис, видимо подбирая наиболее мягкую и щадящую формулировку.

— Из-за непонятного гибрида, возникновение которого может аукнуться вашему рыжему драконшеству нехилыми проблемами, — язвительно закончила за моего мужа Лилада, разумеется, вывернув всё наизнанку.

— Не торопись с выводами и не передергивай, — спокойно ответил ей Ринвейл, который даже на миг не потерял самообладания. Улыбка была такой же располагающей и теплой, в глазах участие, а поза — расслабленного и уверенного в себе и своих словах мужчины.

Короче, муж был молодец!

— А разве это не так? — в глубине фасеточных глаз хондрии сверкнул бунтарский огонек.

— Разумеется, не так. Я говорил о том, что глупо знать свои слабые места и не предпринять попытки их защитить. Мое слабое место — Ирьяна. А ты — её брешь. Вывод?

— Со мной надо поступить так же, как и с Ири некогда? — вкрадчиво ответила Ладушка. — Запереть и беречь? Можно за компанию с женой. Да и… вы упоминали про интерес Лаллин и хейларов… а кто вы такой, Ринвейл цай Тирлин? Вы сами ученый. Неужели думаете, что я могу проигнорировать этот факт и опустить возможность того, что вы сами хотите меня изучить? Да и Ирьяну, если уж на то пошло. То, что у неё нет ярко выраженных мутаций, говорит о том, что они протекают внутри организма и не влияют на внешность. Ещё есть вероятность того, что ген спящий и, возможно, проявится в ваших детях.

Упоминание детей меня немного ошарашило, так как они, если честно, были очень абстрактной величиной.

Но… Лада права.

— Разве обмен был взаимен? — резко подался вперед супруг, мигом сбросив с себя образ всепонимающего дядюшки.

— Разумеется, — усмехнулась хондрия, с легкой снисходительностью глядя на рыжего ученого. — Ферменты в слюне активны. Попадая в организм матери-хондрии, они, разумеется, ничего не меняют. А вот что сталось с человеком, от которого некогда пошли арахны — совершенно неизвестно, так как найти его просто не смогли.

— Умер? — предположил муж, заставив меня икнуть от неожиданности.

— Всё может быть, — не стала отрицать такую вероятность Ладушка. — Тем более, многие яды, смертельные для человека, драконам вреда не наносят, так что не удивительно, что с Ирьяной ничего не случилось. Тем более, я первое время кусала её для профилактики.

Я с безмерным удивлением уставилась на паучонку. Ничего себе новости!

— Да когда же ты успела?!

— Сначала пока на шее висела, — с ходу созналась Лилада. — А потом во сне. Так вещество наиболее быстро и продуктивно усваивалось. И это же говорит о том, что некоторые изменения в тебе точно есть, иначе бы организм отторг инородное, как яд.

— Яд?!

— Да, по сути, это яд и был… Если проводить аналогию, то я с тобой делала то же самое, что сейчас Диар со всем немногочисленным населением Анли-Гиссара.

Ага… методично травила небольшими дозами.

Почему-то у меня не нашлось слов!

И ещё, теперь стало понятно, почему между рыжим хейларом и Ладушкой царит такое согласие и взаимопонимание!

— Милая, а кто подал десятнику такую прогрессивную идею?

— Ты правильно догадалась. Я. Вернее, мы, так сказать, общим умом дошли.

Не знаю, как мужа, но меня изрядно настораживал этот «коллективный разум», а самое главное — результаты его как уже свершившейся, так и грядущей деятельности!

— Ладно, это уже проблемы Сотника, — решил найти крайнего дракон и вернулся к изначальной теме этой беседы. — Лада, давай пойдем самым простым путем? Ты понимаешь, что оставаться вечно с хейларами это не вариант?

— Да… — неохотно кивнула паучонка. — Но я и не собираюсь вечно! Они же будут выходить в мир.

— А теперь прикинь, через сколько десятков лет они станут хоть и диковинками, но всё же не реликтами, — посоветовал Ринвейл. — И сколько сил нужно будет положить ради этого. Они смогут тобой заниматься? Контролировать развитие и следить, чтобы всякие резвые гады тебя благополучно не утащили или на опыты, или репродукции ради?

— Но Диар… — начала было Лилада, но её быстро и весьма жестко оборвал Вейл.

— Диар — десятник народа хейларов. Десятник, понимаешь? И сейчас его подчиненные, те, за кого он в ответе, и кем он должен заниматься, невесть где летают и невесть чем занимаются. Вернее, известно, чем. Ему в первую очередь, потому что он сам не так давно был в рядах тех, кто безжалостно убивал беззащитных жителей!

— Прекрати! — вскинулась девочка, со злобой глядя на дракона. — Ты говоришь так, словно это их выбор и их желание!

— Нет. Я говорю о том, что их ЗАСТАВЛЯЮТ убивать, жечь и мучить. И представь себе, милая девочка, какими вернутся его подчиненные? Да, им не в новинку всё это. Но всё же они надеялись, что быть пушечным мясом им больше не придется, — муж замолчал, смерил взглядом свою собеседницу, которую недавно весьма авторитарно прессовал, и, удостоверившись, что хондрия дошла до нужной моральной кондиции, уже гораздо мягче закончил: — Это я к тому, маленькая, что сейчас он, как и Алишин, переносит потребность, о ком-то заботиться, на тебя. А когда сюда придут те, о ком он не просто хочет и может, но и ДОЛЖЕН заботиться… нет, совсем тебя не забросят, но внимания станут уделять существенно меньше. Даже ваши общие интересы тут не спасут, ибо, как я помню, десятки у хейларов разной направленности и специализации. Они все — неподражаемые воины, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Но одни — со склонностями дипломатов и политиков, другие — грубая сила в чистом виде, а третьи тяготеют к магии. Подчиненные Диара, в таком свете, скорее всего, разделяют его страсть к естественным наукам. И не все из них будут разделять его отношение к тебе. Его вообще могут не поставить в известность о том, что одну малышку решили всесторонне изучить.

Лилада сидела, опустив глаза, едва заметно мелко подрагивала тельцем и нервно вертела какой-то клубок из нити паутины, что выудила не так давно из своего «гамака».